В моем холодильнике уже недели четыре тому назад,- как поселился помидор. Он лежит себе- на желтой тарелке, весь такой пластмасово-силиконово-красный и молча смотрит мне в глаза, всякий раз, как я зачем-то заглядываю в холодильник. Ни морщинки, ни пятнышка, ни легкой гнильцы не появляется на его «съедобной» мордочке. Что-то он мне не нравится. Красный оккупант. Похоже, я не удивилась бы, если б услышала однажды что-то типа «Закрой дверь с той стороны». Или того хуже, - если мой помидор вдруг провозгласит себя Пророком Моисеем и поведет меня, помахивая жабрами, сквозь расступившиеся глубины морозильной камеры, - к светлому будущему. Г-н Маккартни, плохо вы боретесь, приезжайте к нам, пока помидоры еще не могут получать права избирателей.
Говорят,- после смерти люди все равно продолжают жить. В памяти тех, кто их любит, в разговорах, мыслях, воспоминаниях. А кто сказал, что этого не может быть при жизни? Ведь все мы, помимо того, что называем «реалом» - бываем здесь, в Секс-Дневниках, в сети, в мыслях, сплетнях, докладных записках, пересказах и фотографиях… Наташа для меня почти всегда жила в этом мире. Мне вечно рассказывали о ней- то бабушка, то- мама. Я ведь видела ее в последний раз, когда мне было 11, а ей- 16… Я приезжала в Питер, она- к моим родным- но мы никогда не пересекались, жили в параллелях. И это странное недоумение -на уровне ощущений- ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ? - присутствовало где-то на протяжении всех похорон. Я делала вид, что не замечаю этого. Мне это было не сложно. Я все равно для них- не такая как все. Не такая как они. Из-за поминального стола я уехала в город: не могла сидеть там долго, говорить дурные съезжающие в пьянь разговоры. Бродила одна по Невскому и прилегающим улицам, салон красоты, бутики, кафешки -без цели, нигде не задерживаясь- кто б подумал что пару часов назад я рыдала навзрыд, когда ее опускали под пол в Крематории? Все привыкли, что я- странная и безразличная. Что я часто молчу или говорю только о нарядах. Все от меня именно этого и ожидали. Что я НОРМАЛЬНО вести себя не буду. Семейный отщепенец… Шепот за спиной о моей внешности. О моем возрасте. Любопытные взгляды. Вопросы о бизнесе. Фу. Глаза мужчин, комплименты… Эй, где мы? Уж лучше пусть сбежать. К моим платьям, к уличной жизни, к моим мыслям, книгам, моим молчаливым друзьям… Мама, съедаемая бытовым любопытством, позвонила мне, когда я перебирала вешалки со шмотками в очередном бутике. На ее жадное: «Ну как там?» я ответила: «Все в порядке. Я попросила Наташу передать бабушке привет.» Мама подумала, что я сошла с ума.
Третьим мужем Наташи стал настоящий князь. Потомственный дворянин, потомственный офицер, голубая кровь, синий мундир. С отцом, отправленным на каторгу за дворянство, с детством в детдоме и походами «на дело» со старшими ребятами, он уже тогда знал, что учиться надо хорошо, - чтоб поступить в мореходку. Откуда в мальчике такая целеустремленность? Служить за полярным кругом на Тикси, несмотря на то что жена , забрав дочку, ушла навсегда не выдержав такой «устроенности», и потом…все горячие точки- Афган, Чечня… Бесконечные боевые действия. Кровь, кровь…Атаман казачества, генерал-хорунжий, полковник ФСБ. Раны, перебитые ноги- круглый год в сапожках, невыносимый характер с тотальной подозрительностью. Все боевые друзья убиты или умерли на пенсии, ничто не держит в этом мире. Но он нашел себе игрушку. Наташу. Еще и умудрился отбить у товарища по работе. Мне невозможно представить их вместе. Невозможно. Каково это быть с ним рядом, спать в одной постели- когда он не может уснуть несколько суток подряд и просто лежит, неподвижно, как снайпер. Чувствовать это внутреннее напряжение другого человека. Быть тем самым кислородом, который дает этому человеку способность дальше жить, дышать, чему-то радоваться, отвлечься от груза грехов. Ходить с ним к старым друзьям, детдомовским,- которые не сбились с пути, и теперь уже давно уважаемые воры в законе. Под ручку на черном балу. С пауком в сапожках. Моя светлая Наташа. Среди десятков мужчин, одетых как в униформу- в черные брюки от костюма и черный гольф-водолазку, где женщин- считанные единицы, и вхожи они только по статусу или по крови, что в сущности одно и то же… И все обращают внимание, следя глазами за белокурой головкой. … Он никогда не открывал дверь без пистолета в руках, и однажды таким образом убил на пороге своей квартиры чеченца, который бросился на него с ножом. Он дорожил Наташей. Делал ради нее все. … Она умерла от разрыва сердца, которое раньше никогда не болело. А от чего бы еще прилично было умереть в 40 лет? Ее нашли с разбитым лицом в коридоре квартиры. Проще предположить, что она начала задыхаться и побежала к телефону, упав замертво. Разбитое до неузнаваемости лицо и лужа крови- всего лишь последствия удара о косяк. Привезенный из Москвы специалист-трупарь несколько дней пытался ее загримировать. Из-за этого Наташу нельзя даже поцеловать. Я единственная осмелилась, под осуждающими взглядами. Прощай, Наташа! Почему же ты открывала дверь без пистолета?
Эти дни, что пишу о Наташе- меня не отпускают грустные мысли. Имею ли я право ворошить то, что ушло? Или должна как все, соблюсти лицо? Я множество раз задаю сама себе один и тот же, этот, - вопрос, и пытаюсь разложить по полочкам- ЗАЧЕМ же я все это пишу? Хочу ли я понять- почему Наташа выбрала себе в мужья мужчину гораздо старше себя? Что она искала в этом браке? Какой она была- в психологическом плане - тянулась к защищенности, к присутствию сильного (пусть духом) и мудрого мужчины, который положил целью остатка своей жизни заботиться о ней? Но наивные эротические позы в легком халатике на диване на даче- на ее последних фото, которые я пролистывала в Питере, сидя у дяди и тети дома - говорили мне, что одной заботы недостаточно. Золотая клетка. Применительно ли так сказать? Не знаю. Действительно - не знаю. Чужая жизнь - потемки… Хочется повернуться лицом к этой темноте и крикнуть, пусть даже так, письменно, в своем Дневнике - «Наташа, почему же????» Ведь дело не в деньгах, и это очевидно - ты не отдавала свою самостоятельность ему под контроль - все равно жила в своей квартире, откуда уезжала автобусом с сотрудниками на станцию,- и просто проводила с ним часть недели или выходные. Но ты жила с ним- год, два, пять… Чем так тебя разуверила жизнь? или…Могла ли ты уйти? Ведь мир мужчин не заканчивается у порога квартиры. Когда ты ведешь ладонью по упругому мускулистому животу, следя - как закатываются у твоего партнера глаза … Ты добровольно от этого отказалась. Какой опыт или воспитание толкнули тебя к этому?
Или я могла бы задать себе вопрос, да и часто задаю - ЗАЧЕМ я излишне театрализую написанное? Зачем тешу свое воображение, мысленно мастурбирую на эту тему. Все ли у меня в порядке? Не испытываю ли я просто потребность графоманства, и нездорового интереса к себе?
Я знаю- что это не так. Что я просто не избавлюсь от этих мыслей, пока не обсосу их окончательно. Не обглодаю и не отдам волкам. Волки- они ходят близко. Носят маски ягнят. Заботятся о своем стаде. Если бы я писала это СПЕЦИАЛЬНО,- я бы начала историю иначе.
Я заблудилась в Питерском метро. Точнее- я смотрела на карту, и пыталась разобраться, но мысли спутались и думать особо ни о чем не хотелось. Там был разрыв в линии метро- из-за неиспользуемой станции. И это меня окончательно запутало. Я добралась куда-то, как мне казалось -близко к нужному месту и поднялась на поверхность. Люди в кожаных куртках таращили на меня глаза- на мое летнее платье и загорелые голые ноги в чулках в широкую сетку… И уже сильно болела голова. За вертящимися дверями метро- как будто метро не заканчивалось. Улица плавно перетекала в метро- теми же людьми в сером и черном, тем же холодом и газонами без травы, громадами казино на перекрестках, обезличенным растиражированным городом. Я еле нашла какую-то крошечную аптеку, чтоб купить анальгин, пройдя мимо нескольких маленьких и больших зданий с игровыми автоматами, «Шаурме» и проч. В сущности- зачем я так все подробно описываю? …а фиг знает. Подняла руку у дороги. Такси не было. Светофор менялся несколько раз- но никто не остановился, и не проехало ни одно такси. Потом- какой-то жигуленок сердобольно ринулся к краю дороги и водитель, качая головой, что ему не по пути- все-таки назвал сумму- умопомрачительную по моему мнению, но я согласилась. Его заинтересовало мое мягкое нездешнее произношение. Мучил меня всю дорогу вопросами о Киеве. Я самостоятельно нашла дом, и подъезд. Поднялась на последний этаж, позвонила в дверь. Приехала.
За несколько часов до отлета самолета я забрала свой паспорт из мусарни и муж отвез меня в аэропорт. Билет до Питера стоил около 300 баксов. Муж с надеждой, что это для меня дорого стоял рядом и уговаривал не лететь. Идиот. Было около 2-х часов дня. Ясного июньского дня. Тепло от асфальта взлетной полосы поднималось по ногам. Я сняла коротенькую розовую джинсовую жилетку и осталась в черном пышном платье на бретельках. Так и поднялась в самолет. В сумке со мной был еще только тоненький розовый свитер, который можно одевать только на рубашку или платье- его вырез на спине и на груди напоминал трико балерины и как будто угрожал общественному спокойствию. …Я давно уже не летала. Не то чтобы боялась. Просто- все было любопытно. Взяла маленькую бутылочку белого вина у стюардессы, и попыталась пропихнуть в себя две булочки с лососем, которые дали в качестве обеда. Вино прекрасно легло на те 100 грамм мартини, которые я выпила в баре, рядом с Бьюти Фри, -безо льда, без ничего, и слезы градом сыпались в стакан, заставляя мужчин жалостливо заглядывать мне в лицо. Поэтому, слегка пьяная и голодная я безучастно смотрела в окно, на череду облаков, над которой мы летели, на сияющее солнце. Уже возле Пулково, оно блеснуло ясным бриллиантом в стоячей воде затопленных лесов вокруг города , и заходя на глиссаду, тень самолета чиркнула по широкой автостраде и понеслась по крышам маленьких домиков. Перед посадкой нам сказали температуру за бортом: 13 градусов. Как будто лето осталось у меня дома, а здесь- его нет. На трапе - я не чувствовала холода. И вообще мало что чувствовала. Наконец-то наступило странное отупение. Я прилетела увидеть Наташу в последний раз.
Работа. Снова работа. Как будто стрелка сделала круг по циферблату и вернулась на то же место. Тяжелый декабрь, маленький отдых в январе, и снова…- все то же. Бармен стоит над черным пятиугольным столом, между двух серебряных канделябров с горящими свечами, и его движения, в такт музыке выглядят почти ритуальными. Маленькие итальянские бокалы для вина крутятся у него в пальцах, как у жонглера, запотевшая бутылка с Рейнским выныривают из ведерка со льдом и поит их влажной золотистой жидкостью, возвращая наполненными на красивые серебряные подносы. Татуировки драконов на его тыльных сторонах ладоней - как будто шевелятся, в мерехтливом свете, и уползают под белоснежную рубашку. Я подхожу, и делаю ему замечание. Специально. Хоть и по делу. Его бицепсы под рубашкой напрягаются, и такое впечатление, что дракон вот-вот выползет прямо ему в руки. Но он кивает и начинает работать еще быстрее. Я удаляюсь и сажусь на диван. Фотографы подкрадываются по очереди, и тренируются на мне в искусности. А я смотрю не на них. Разглядываю людей и картины, миллионера в велюровом костюме, вокруг которого вертятся блондинки. Те, которые одеты похуже особенно юлят и стараются. Он вежливо всем отвечает, но никого не выбирает на вечер. Его боди-гард стоит неподвижно в углу, удерживая в поле зрения весь сектор. Потом мое внимание переключается на известного политика с сигарой и коньячным бокалом, и я незаметным жестом показываю официанту, чтоб обновил ему бокал. Жена политика посылает мне улыбку через зал. Та летит, цепляясь за бриллиантовые сережки, меховые накидки, путаясь в десятках ароматов дорогих духов, и я ловлю ее. И держу, как использованную жвачку, в ладошке, не зная куда деть в приличном обществе. Собаки на картинах безучастно зырят со стен на торжество роскоши. Нарисованные собаки. Им чего-го не хватает. Тема искусства не раскрыта.
а я на днях отказался от съемок в массовке в новом клипе Тимоти и Ксении Собчак......она там тоже поет)))
просто подумал - "Ну куда, нах, взрослый дядя-переросток? Че я там буду делать? радоваться и улыбаться в куче людей и воздымать руки к Ксении и Тимоти? да ну их в песду....."
Ленка сначала обрадовалась за меня, а потом, представив взрослого лысого дядю среди молодняка, от души посмеялась......Сказала, что так еще и Эгоиста не хватает
пспс итак.....я уже отказался от съемок в "Сексе с Анфисой Чеховой" и от съемок в клипе...... Господа продюссеры, МЕГАЗВЕЗДЫ с такой хуйней не свзяываются, да еще и бесплатно!!!! Посерьезней, пожалуйста!